Опрыжках, шарах и жизни между небом и землёй

Павел Воронин — пилот воздушного шара, инструктор, парашютист, парапланерист, мотоциклист, дайвер и просто человек, который однажды понял: жить хочется в полном смысле этого слова. Он в небе, под водой и на скорости. А начиналось всё… с железной дороги.

От рельсов — к облакам

Павел родился и вырос в Тамбове. Получил среднее и высшее железнодорожное образование: сначала Тамбовский техникум, затем Московский институт путей сообщения. Карьера складывалась логично — от проводника пассажирских вагонов до инженера по охране труда. 8 лет в дороге, бессчётное количество рейсов, любимое направление — Адлер. «Как быть на море и не искупаться?» — говорит Павел. Успевал, пусть и на 30 минут.

Но в какой-то момент всё изменилось. Начальник посчитал, что инженер не должен прыгать с парашютом. Павел подумал — и ушёл. Не в никуда: он уже знал, что хочет летать. Так начался новый этап жизни.

Прыжки в небо

Первый прыжок с парашютом — 12 августа 2012 года, в 100-летие ВВС. Это было не просто: «Первый раз было страшно, второй — ещё страшнее», — вспоминает он. Но не остановился. В итоге — более 230 прыжков. Из самолёта, с воздушного шара, с разных высот и в разных погодных условиях. Знаком со страхом, видел тех, кто отказывался в последний момент. И сам всегда делает всё осознанно.

Прыжки — это не бездумный экстрим. Это расчёт, привычка и внутренняя работа. «Я сам укладываю парашют. Потому что должен знать, что делаю».

Парить, а не падать: параплан

Следующим шагом стал парапланеризм. «Мне под куполом нравилось больше, чем в свободном падении», — говорит Павел. Параплан — это почти крыло самолёта. Он летает на восходящих потоках — термиках. Уровень мастерства позволяет ему часами парить, преодолевать десятки километров.

Старт — с горы или с поля, с помощью лебёдки или стационарного мотора. А главное — в воздухе понять, где тебя поднимает, где швыряет, где надо держаться. «Одна часть параплана может попасть в плюс, другая — в минус. И тебя начинает складывать».

Воздушный шар — работа мечты

С 2020 года воздухоплавание стало не просто хобби, а работой. Павел — пилот и организатор полётов. В Тамбове базируются три шара, включая восьмиместный гигант. Сбор, прогнозы, расчёты, маршрут по ветру. «Мы не рулевые — мы пассажиры воздуха».

И всё же — это один из самых безопасных способов подняться в небо. Даже при отказе всего оборудования шар не падает — он спускается со скоростью парашюта. Главное — избегать турбулентности, опасных ветров и помнить: техника и голова — важнее адреналина.

«Воздушный шар — это летающий балкон. Никакой турбулентности. Просто стоишь, облокотившись — и смотришь на мир сверху».

Случаи, пассажиры, страхи

Один пассажир сказал: «Я на балкон боюсь выходить — куда я полечу?» — и отказался в последний момент. Другой сел на дно корзины, обнял жену за колено и сказал: «Всё, я здесь». Бывает по-всякому. Бывает весело. Бывает по-настоящему красиво.

«Видели и свадьбы, и предложения, и паникёров, и людей, которые с трясущимися руками вдруг расправляют плечи». А бывает, посадка — в военной части. Или почти. Отобрали телефоны, объяснительные, участковый. Но всё закончилось хорошо.

Под водой и по земле

Помимо неба, Павел исследует и глубины. Дайвинг — ещё одно увлечение. Сертификаты на 18 и 30 метров, Красное море и тамбовский карьер. Всё то же: интерес, дисциплина, расчёт. Плюс мотоцикл — эндуро, лес, тропы, защита, контроль. Это не зависимость от адреналина, это любовь к движению.

О страхе, расчёте и желаниях

«Я не считаю, что рискую жизнью. Потому что всё просчитываю. Прыжок — это не фарт. Это подготовка. Полёт — не лотерея, это прогноз. Я не безумец, я просто люблю летать».

Блиц:

• Любимая музыка: русский рок
• Любимый жанр кино: фэнтези, например «Аватар»
• Подъём: в дни полётов — 2:40 утра
• Отбой: в 7:30 после утреннего вылета, а так — около полуночи
• Себя описывает так: тактичный, расчётливый, немного безумный
• Что сделает счастливее: «Я уже счастлив»

Важное напоследок

«Если бы можно было всё переиграть, я бы с самого начала пошёл учиться на пилота. Полноценного. Воздушного. Боинга бы водил. Но и сейчас — не жалею. Потому что живу, как хочу. Свободно. И с ветром в лицо».